Дискуссия о документе Межсоборного присутствия «Положение о монастырях и монашествующих» продолжается не первый месяц. Архимандрит Тихон (Шевкунов), наместник Московского Сретенского монастыря, член комиссии Межсоборного присутствия по вопросам организации жизни монастырей и монашества, один из авторов «Положения» рассказал корреспонденту Правмира о своем видении ряда вопросов организации монастырской жизни в современной России.
Монастырь vs мiр
Архимандрит Тихон (Шевкунов) – Отец Тихон, в чем главная задача монастыря? Должны ли монастыри служить миру?
Главная задача монастыря – помочь монаху оставить мир и все, что в мире, для служения Богу и людям во спасение своей души.
Если монастырь промыслом Божиим расположился в центре большого города, и если Господь привел в него монаха, он не должен отказываться от духовнического и просветительского служения, если Церковь к таковому служению его призывает.
– Можно ли как-то определить баланс между внешней и внутренней монастырской жизнью?
– Не знаю.
Данное нашему Сретенскому монастырю послушание — воспитание будущих пастырей. Это внешняя деятельность монастыря или внутренняя? Удивительные приходят к нам в семинарию ребята. Я искренне ими восхищаюсь.
Мы издаем книги, это и внешняя деятельность – так мы зарабатываем на содержание монастыря и семинарии. Но, главное, это и духовное послушание, заповеданное нам отцом Иоанном (Крестьянкиным).
Или внутреннее служение – это только келейная молитва и богослужение? Думаю, это неправильно.
Мы стали строить скит в Рязанской области, чтобы иногда уйти от толчеи и шума . И нашли там новых прихожан, разрушенные храмы, даже колхоз получили в попечение. Пришлось возродить целое село, чтобы был храм, чтобы люди жили вокруг.
Новый храм, который мы строим, нужен нашим прихожанам. Они на большие праздники не помещаются в старом храме и вынуждены стоять на улице. У братии же нет потребности в большем храме. Получается, что это внешняя деятельность?
Святые отцы говорили, что монах все должен делать, как служение Господу Богу – хоть двор мести, хоть за плитой стоять.
Наверное, если делать так, то и вопросов подобных не возникнет.
– И приют у вас есть в Рязанской области?
– Да, мы увидели рядом детский интернат и понемногу стали ему помогать. Не дело монахов воспитывать детей, об этом смешно говорить. Мы приходим как дедморозы, подарки дарим, занимаемся финансово-хозяйственным обеспечением, к нам в храм детишки приезжают на службу. А самым главным занимаются выпускники нашей семинарии, белые священники со своими семьями. У них есть опыт воспитания детей, они там руководят, воспитывают.
– И все же, можно ли провести границу между внешним и внутренним служением, определить разумную меру?
– Я не вижу здесь неразрешимой дилеммы. Для нас как-то всё естественно, и даже странно, если кто-то видит здесь проблемы.
– А если при монастыре нет совсем никаких дел милосердия – ни приюта, ни богадельни? Такое возможно?
– Нет дел милосердия? Такого не бывает. Все монастыри молятся за мир. Это главное дело.
Если же монастырь в силу каких-то причин не занимается тем, что сейчас обычно называется «делами милосердия», я не вполне себе представляю, как можно «сверху» обязать это делать. Как это может быть, живет монастырь своей жизнью, и тут приходит разнарядка: «Открыть детский приют!».
Это абсурд, всё должно естественно вытекать из тех обстоятельств, в которые нас ставит Господь.
– Вы имеете возможность сравнивать жизнь в центре и жизнь в глубинке, где проще монастырю заниматься делами милосердия?
– Есть мнение, что чем дальше от столицы, тем сложнее организовать помощь. Я совершенно с этим не согласен.
Например, недалеко от Псково-Печерского монастыря на хуторе живет раба Божия Евгения. Она переехала туда из Москвы, растит четырех приемных детей — с болезнью Дауна и другими тяжелыми заболеваниями. Зарабатывает тем, что пишет иконы. У нее на хуторе — тот же самый монастырь на одну монахиню. Неважно, носит ли она юбку или рясу, апостольник или платок. Главное, что она живет как настоящая монахиня. И ведь таких людей немало.
Мы знаем священников, которые воспитывают по 50, по 70 детей. Знаем совсем маленькие монастыри, которые помогают десяткам людей выжить.
Об отшельничестве
– А может ли монах уйти в уединение, в затвор, может быть даже в лес? Есть грустные примеры того, когда в леса от ИНН, например, бегут монастырями…
– Только Сам Господь может избрать людей, которых Он в свое время приведет к уединенному жительству. Здесь невозможно все регламентировать и расписать. У нас в монастыре есть монахи, которые знают только келью, храм и послушание . Они и живут в уединении и молитве в самом центре Москвы. А есть монахи в отдаленных монастырях, которые на самом деле по духу приписаны к «шаталовой пустыни».
В России не мало действительно уединенных монастырей и там свое духовное, молитвенное служение Богу и людям.
– Какой путь предпочтительнее, созерцательный или деятельный ?
– Путь может быть деятельный, может быть созерцательный, главное – постичь волю Божью о себе. Если против воли Божией уйти в пустыню, то подвиг будет во грех и в погибель. И наоборот.
Воля Божия
Архимандрит Тихон (Шевкунов). Фото: Православие.Ru – Отец Тихон, а как это – услышать и понять волю Божию о себе? Звучит прекрасно, но непонятно, как…
– Услышать, понять и почувствовать волю Божью о себе, а потом и найти силы эту волю Божью исполнить – думаю, это самое главное в жизни человека.
На занятиях по пастырскому богословию я всегда говорю, что у священника, у духовника одна задача: вместе с человеком, пришедшему к священнику как к духовнику, искать и найти волю Божью о нем. Не поспешно сказать: «Вот, воля Божья такова», а постепенно отыскать ее в тех или иных обстоятельствах жизни человека.
Самонадеянно и глупо, когда человек утверждает: «Мне открыта воля Божия». Отец Иоанн (Крестьянкин), старец, которому, по моему глубокому убеждению, Господь действительно открывал волю Божью о людях, только один раз мне сказал: «Вот – воля Божья о тебе».
В каких-то обстоятельствах жизни найти волю Божью совсем несложно, потому что в Евангелии она выражена самым прямым образом. Но порой эти обстоятельства так запутаны, что очень сложно понять, как должен человек поступать.
– Сложная задача…
– Да, духовнику порой очень непросто подвести человека к пониманию воли Божьей. Недаром святые отцы писали, что пастырское служение — это «искусство из искусств и наука из наук».
– А вообще это посильная, возможная задача? Если даже отец Иоанн (Крестьянкин) всего лишь один раз прямо вам сказал о воле Божией?
– Сказал-то он один раз, но подводил к пониманию воли Божией многократно и множество людей. Вы правы, это задача трудная.
Но с другой стороны, это совсем не означает, что сам человек и его духовник не могут постичь волю Божью. Господь на то и ставит священника, чтобы он вел человека по воле Божьей ко спасению.
Пастыри постепенно, шаг за шагом, открывают вместе со своими духовными детьми волю Божью. Через саму жизнь, через Священное Писание, через вопрошание более опытных людей. Это великий дар Божий в нашей Православной Церкви.
О собственности монахов
– А может ли монах иметь собственность?
– Знаете, у греческих монахов нет собственности вообще. Я привез в афонский монастырь свою книгу, переведенную на греческий язык хотел подарить два экземпляра игумену и монастырскому переводчику. Они не взяли их себе в кельи! Сказали, когда прочтут, отнесут их в монастырскую библиотеку.
Но надо понимать, что греческие монахи приходят в монастырь, который до них уже тысячу лет существовал, где есть все необходимое для монашеской и богослужебной жизни.
А в России все сложилось по-другому. Вспоминаю наших старцев. Отец Иоанн, отец Адриан, отец Феофан.. У них были свои и книги, и богослужебные сосуды на всякий случай, и одежда, и иконы. Сами посудите, отец Иоанн (Крестьянкин) сменил после отсидки шесть приходов в Рязанской области – его то и дело переводили с одного на другой. Один восстановит – переведут на другой, разрушенный. Где он мог в советское время найти Священное Писание? Так же и с трудами Святых Отцов, и молитвослов у него был свой. То же с келейными иконами, сосудами. А на другом приходе где было найти все это?
Помню, в Издательском отделе архимандрит Иннокентий (Просвирнин) учил меня: «Станешь священником, купи себе хорошую чашку и блюдце, нарисуй внизу крестик и на блюдце внизу нарисуй крестик. Вот и будут потир и дискос. Начнутся гонения, будешь ездить из города в город, тайно служить. Если поймают чекисты и найдут богослужебные сосуды, то сразу всё поймут. А тут – чашка и блюдце – не отберут, не догадаются!». Премудро, правда? Кто при обыске обратит внимание на ча.jpg
Источник: http://www.pravoslavie.ru/57620.html
